«При обсуждении внешней политики ЕС люди часто обращаются к двум понятиям — многосторонность и многополярность. Так было и на межпарламентском заседании, в котором я недавно принял участие. Вот я и подумал, что было бы полезно разъяснить мое понимание этих понятий и взаимосвязи между ними.

Известно, что принцип многосторонности является важной составляющая нашего видения мира и что сейчас он сталкивается сильным противодействием. Однако приход новой администрации США открывает реальную возможность для работы по возрождению этого принципа, хотя это будет нелегкой задачей. Во-первых, потому что в мире имеются различные мнения о том, как этот принцип восстановить. Во-вторых, потому что в многополярном, раздробленном мире меняется геополитическая основа многосторонности. В-третьих, потому что Европе, как и другим глобальным субъектам, предстоит проявлять большую твердость для продвижения своих интересов во все более коммерциализированном мире.

Это значит, что при отстаивании важных принципов на международной арене необходимо их поддерживать всем своим политическим авторитетом, а не просто полагаться на их моральную ценность. Так, защищая принцип недопустимости изменения границ государств силовым путем, европейцы ввели санкции в отношении России за попытку сделать это в отношении Украины. Нарушители основных принципов должны расплачиваться за свои действия. Именно поэтому после моего последнего визита в Москву я предложил трехвекторный подход к отношениям с Россией: давать отпор, когда Россия нарушает международное право; сдерживать, когда Россия хочет ослабить нашу демократическую систему; и взаимодействовать, когда мы заинтересованы в совместной работе с российским режимом.

Мир сейчас становится все более многополярным и менее многосторонним. Задача Европы — примирить эти оба понятия, приспосабливаясь к новому распределению сил и стараясь смягчить последствия политической раздробленности мира на конкурирующие полюса.

В последние три десятилетия перераспределение сил в мире быстро менялось. От биполярной конфигурации в 1945–1989 гг. произошел переход к однополярному миру в 1989–2008 гг, а затем наступило время так называемой сложной многополярности. В экономическом плане, например, доминируют три полюса — США, Китай и Европейский Союз. Но политически структура выглядит более сложной. Во-первых, потому что формирующаяся китайско-американская биполярность все больше интегрируется в мировую систему. Во-вторых, потому что есть крупные политические и военные державы, не обязательно являющиеся сильными экономически (например, Россия или Турция на региональном уровне). В-третьих, потому что есть серединные субъекты, такие как ЕС, с серьезным экономическим весом, которые эволюционируют в политические полюса. Именно достижение сопряженности экономического веса и геополитического влияния является целью построения так называемой геополитической Европы.

Поясню. Эволюция Европы в политический полюс не противоречит защите принципа многосторонности, а наоборот — является необходимым условием его эффективной защиты. Прежде всего, многосторонность — это подход к регулированию международных отношений на основе постоянных, транспарентных принципов, которые в равной степени применимы ко всем, независимо от размера. Это означает, что правила едины для всех — как для небольших государств, так и для великих держав. Впрочем, благодаря оруэлловскому «Скотному двору», мы знаем, что даже при формальном равенстве всех государств некоторые равнее других.

Многосторонность — это не палочка-выручалочка. Но этот принцип может смягчить существующие между государствами различия в силе, обязав их соблюдать общие правила. Именно поэтому Европа и большинство стран мира выступают в поддержку этого принципа.

Нужно сказать, что многосторонние правила не из воздуха появились. Они отражают соотношение сил, а зачастую — предпочтения наиболее влиятельных. Так, для успеха Европейского зеленого курса ЕС необходимо создать механизм трансграничного углеродного регулирования, который крайне важен, но при этом вызывает вопросы. Он крайне важен, поскольку без него мы столкнемся с утечкой углерода и появлением сравнительно неблагоприятных условий для наших производителей. Механизм вызывает вопросы, поскольку многие страны рассматривают его как протекционистскую меру, которой он не является. Вот почему этот механизм должен соответствовать нормам ВТО. Нам необходимо создать крепкие альянсы со странами-единомышленниками и убедить колеблющихся присоединиться к нам в этом начинании.

Защищая свои интересы, мы не должны забывать о балансе сил. Мы — Союз, построенный на принципах, но их одних недостаточно для проведения политики, тем более для успеха этой политики. Именно такой главный урок мы должны извлечь из расклада на нынешней глобальной сцене, где политика силы укрепляет свои позиции.

Вторая причина кризиса многосторонности заключается в том, что либеральные ценности 1945 года подвергаются нападкам в меняющемся мире. Альтернативные нарративы бросают вызов «Западу» во всех областях — экономика, здравоохранение, история, личные свободы и права человека. Россия, Китай и другие воспринимают любой разговор о положении с правами человека в их сферах влияния как посягательство на суверенитет. В то время как для ЕС права человека являются всеобщими ценностями и основой нашей внешней политики. И если сейчас в попытке игнорирования Союза Россия ведет дела напрямую со странами-членами, то это происходит и потому, что ЕС имеет вес и препятствует достижению Россией ее целей. Получается, что вопреки общепринятому мнению нет противоречия между действиями в русле политики силы и поощрением ценностей. Даже совсем наоборот. Признаком силы является демонстрация приверженности собственным принципам.

Основы многосторонности, заложенные в 1945 году, а также причины его возрождения после 1989 года не были исключительно западными, но однозначно — либеральными. Мы, европейцы, чувствовали себя комфортно в этом многостороннем основанном на правилах миропорядке, поскольку он в значительной степени соответствовал нашим предпочтениям и интересам. В мире завтрашнего дня ситуация будет более сложной из-за конкурирующих требований и концепций относительно будущей конфигурации международной системы. И либеральный голос — это лишь один из многих. Государства, оспаривающие либеральную точку зрения, хотят изменить многосторонность изнутри, переосмыслить ее. Они развивают многосторонние институты, чтобы нейтрализовать это либеральное видение.

В этих условиях Европе срочно необходимо доказать существование европейского видения и создать альянсы с государствами-единомышленниками. Деятельность Европы, более решительная, активная и адаптивная, должна привести к созданию коалиций по различным вопросам. Ибо, повторюсь, баланс сил не всегда работает в нашу пользу. Европа выступает за разнообразие мнений и не стремится к гегемонии. В то же время она должна предотвратить всеобщий релятивизм, когда каждый делает что хочет внутри своих границ. Вот почему такое важное значение имеет наше участие в работе международных организаций, таких как Совет по правам человека.                             

Есть и третья причина нашего стремления стать политическим полюсом многополярного мира. Это необходимость защитить наши приоритеты при формировании многосторонней системы. У нас три цели: укрепить работающие элементы; реформировать неработающие; и распространить действие принципа многосторонности на новые сферы. Такова основная идея новой стратегии в отношении многосторонности, которая недавно была утверждена Европейской Комиссией и мной, Верховным Представителем ЕС. Стратегия дает представление о том, как ЕС намеревается возрождать и усовершенствовать основанную на правилах международную систему в приоритетных областях — от торговли и инвестиций до здравоохранения, изменения климата и норм в отношении новых технологий. В стратегии особое внимание уделяется намерению выстроить инновационные партнерские отношения, не в последнюю очередь с такими региональными организациями, как Африканский союз, АСЕАН и др., для совместных усилий по укреплению ООН и других многосторонних форумов.

Таким образом, задача состоит не в том, чтобы изменить международные правила, а в том, чтобы обеспечить их соблюдение. Так, нас более не устраивает поддержка Всемирной торговой организации без содействия реформированию ее процедур, особенно в отношении государственных субсидий. В довершение ко всему появились новые вопросы, такие как цифровизация и искусственный интеллект, требующие срочной выработки глобальных стандартов. Для это нам следует занять позицию силы. Кроме того, нам необходимы единство мнений, аргументы и альянсы для достижения этого.   

Таким образом, нет необходимости выбирать между многополярность (данностью) и многосторонностью (устремлением). Принять многополярность — значит смело встречать многообразный, но раздробленный и конфликтный мир. Защищать многосторонность — значить, отбросив пессимистические мысли, развивать наши достоинства и объединить силы с партнерами для обеспечения большей динамичности международного взаимодействия, помня при этом об интересах Европы и лежащих в их основе ценностях.